Страж

— Ха олай! Олай ха! — вытянув руки в сторону беснующегося демона, я приказывал ему вернуться туда, откуда он явился. Творение Зла металось в медленно уменьшающейся сфере, но не могло вырваться наружу, а потому в ответ на мои заклятия были брошены не менее могучие чары. Вокруг меня забушевал неестественно белый огонь, необычный огонь, заставляющий мои глаза слепнуть, мою кожу — лопаться, словно кожуру гнилого яблока, мою плоть — отваливаться от костей, мою кровь — превращаться в тягучую гнойную слизь.

Но я уже побеждал.

— Ха олай! — твердил я магическую формулу, с каждым словом заставляя демона приближаться к жадно открытому Ковчегу. Наконец, скрежеща клыками, с громким воплем проклятия, демон скрылся в своей многовековой ловушке.

— Ха бай! — этой фразой я закрыл окно в другой мир, массивная плита, до сих пор парившая под потолком, с грохотом упала на место. Ковчег был закрыт, вопли демона стихли, волшебное пламя, глодавшее моё тело, исчезло.

Я упал на пол храма. От моих рук остались обгорелые культи, а на груди из сожжённой плоти торчали белеющие рёбра. Демоны, но уже не материальные, а нарисованные на стенах храма, скалили в глумливых ухмылках свои клыки.

Если бы я был обычным человеком, со мной давно было бы покончено. Но я не был обычным человеком. Я был Стражем. Уже тридцать тысяч лет я не даю демону проникнуть в этот мир, несколько раз он прорывал мой барьер, но каждый раз я так или иначе водворял его на место.

Теперь я лежал на полу хорошо зажаренным куском мяса. На моих обнажённых костях медленно нарастало мясо, кровь постепенно восстанавливала свои биохимические свойства. На третьи сутки начало биться сердце, но только через месяц я смог подняться на ноги. Моё тело возродилось к жизни, и даже чёрные пластины доспехов, уничтоженные Пламенем Хаоса, заново облачили меня с ног до головы.

Послышались лёгкие шаги, и в Храм вбежала Альгива, молодая девушка, единственное человеческое существо, которое я подпускал к Ковчегу. Не знаю, зачем она посещала это страшное место, наверное, её больше интересовал я сам.

— Ты не выпустил Его, — радостно воскликнула она.

Я молчал.

— Когда эта тварь опять полезет наружу? Через месяц? Два? Три? Пять?

Я кивнул. У меня было чуть больше пяти месяцев для восстановления сил. Возможно, в следующий раз всё будет гораздо легче. Бросив на девушку прощальный взгляд, я направился к выходу.

Храм находился посреди необъятной пустыни. Здесь постоянно светило тусклое солнце и дул удушающе жаркий ветер.

— Я буду ждать тебя, Страж! — крикнула мне вслед Альгива, но это было лишним.

* * *

Я возвращался. Медленно я шёл по усеянной пеплом пустыне, Храм уже чёрной точкой виднелся на горизонте. Приближалось время, когда мне необходимо было находиться у Гроба. Альгива, мой единственный верный друг, встречала меня.

— Я боялась, что ты опоздаешь, — сказала она. — Но ты никогда не опаздываешь.

За тридцать тысяч лет нетрудно научиться быть пунктуальным.

— В Алмазных горах я встретил трёх монахов-воинов, и они говорили со мной о тебе, — произнёс я.

— О, мои братья! — обрадовалась девушка.

— Они хотят увидеться с тобой в месте вашей последней встречи.

— Мне придётся покинуть тебя, Страж.

— Ты должна меня покинуть, — твёрдо сказал я. — У меня к тебе просьба — когда будешь в Ущелье Бессмертных, сорви для меня волшебную траву «цимариск».

— Ты знаешь наше секретное место встречи? — я многое знал и видел, недоступное человеческим глазам и мыслям. — Разве эта травка, цимариск, волшебная? Хорошо, я выполню твою просьбу.

Она собралась и покинула меня, я остался наедине с Ковчегом, Храмом и демонами на фресках великого, но неизвестного даже мне художника. Однако моё одиночество не длилось долго. У демона, темницу которого я охранял, во многих мирах осталось множество приверженцев, которые, не щадя своих никчёмных жизней, с завидным упорством пытались освободить его из заточения.

В этот раз долину заняло многотысячное войско. Я видел их сквозь стены Храма, чувствовал их ненависть, страх и нетерпение, и вышел им навстречу. Впереди всех надменно вышагивал высокий и красивый бородатый мужчина в дорогих доспехах, и он намеревался войти в Храм.

— Стой! — я преградил ему путь.

Он нахмурился. Этот человек не привык, чтобы ему прекословили и, тем более, приказывали.

— Я хочу посмотреть картины, которые, как я слышал, украшают стены этого Храма, — заявил он. — Я король.

Он сделал шаг вперёд, моя ладонь в чёрной металлической перчатке упёрлась в его грудь. Солдаты были вооружены до зубов, и они были готовы в любой момент накинуться на меня. Тысячи глаз были прикованы к рукоятке моего меча, но ещё не пришло время, чтобы я обнажил лезвие.

— Стой, — повторил я.

В моей правой руке был Чёрный Песок.

Король попытался ещё раз пройти вперёд, но в это время я опрокинул Чёрный Песок, горячий ветер закружил песчинки, а когда каждая из них касалась земли, на её месте появлялся Чёрный Воин.

Завязалась ужасная кровавая битва, вопли смерти заполнили пустыню. Ни один чужак более не приблизился к Храму, а я так и не притронулся к мечу.

Всё было кончено. Войско заносчивого короля, да и он сам, были мертвы. Чёрные Воины окружили меня, стали на колени и почтительно преклонили головы.

— Позволь нам, Страж Храма, взять то, что принадлежит нам.

— Оно принадлежит вам по праву, — ответил я традиционной фразой.

Началось не менее отвратительное зрелище: Чёрные Воины подбирали растерзанные трупы людей, их оружие и исчезали из нашего мира. Некоторые в нетерпении впивались острыми зубами в человеческое мясо, становились на колени, чтобы слизать с земли кровь, каждую каплю крови.

Вскоре я остался один. Храм мрачно возвышался надо мной. Гроб не был открыт, демон остался в заточении. Метод грубой силы не сработал, настал черёд изощрённой магии, что волновало меня больше всего. На всякий случай я нарисовал на полу вокруг Ковчега Магический Круг — простейшее, но действенное средство.

Через сутки я увидел двух красивых женщин. Они шли прямо к Храму, и мне вновь пришлось преградить дорогу.

* * *

Прошёл год. Храм остался неприступен, крышка Ковчега не сдвинулась ни на пядь, а все накопленные за столетие силы Зла были уже исчерпаны.

— Это я, — в Храм осторожно вошла Альгива.

— Ты вернулась раньше срока.

— Сегодня последний день, когда можно открыть Гроб? — спросила она.

— Да. Следующий раз наступит через семь лет.

— Откуда ты это знаешь?

— Я знаю это. Ты выполнила мою просьбу?

— Цимариск? Вот он.

Она протянула мне уже успевшее завянуть растение.

— Я хочу тебя спросить, Страж. Сколько тебе лет?

Я не ответил, а положил в рот лист цимариска. Я не знал, зачем мне нужен цимариск, но он был мне необходим.

— Что за демона ты охраняешь, Страж? Чем он опасен?

Густая слюна заполнила моя рот. Это был не цимариск. Альгива предала меня. Она заметила моё замешательство и показала свои руки в тонких, почти невидимых перчатках.

— Ты съел Траву Смерти, Страж. Растение, убивающее одним своим прикосновением.

Я понял свою ошибку слишком поздно. Смерть властвовала над моим телом. Я неподвижным столбом стоял посреди Храма и не мог пошевелить даже глазами. Альгива с опаской смотрела на меня, пока не поняла, что я не двинусь с места. Демоны на фресках довольно скалились.

— Ты не умер! — восхищённо выдохнула она.

Через час мой организм справится с отравой, и мой меч впервые за триста лет покинет ножны, чтобы лишить головы эту подлую изменницу. Как я мог быть так слеп, я, обладающий Истинным Зрением, я, способный видеть невидимое!?

Но Альгива не собиралась бездеятельно ждать расплаты. Первым делом она уничтожила Магический Круг.

— Мои братья сказали мне, что ты всех обманывал. В Ковчеге находится вовсе не демон.

Увы, корни лжи опутали и её разум. Если демон вырвется наружу, он уничтожит этот мир, каким бы убогим он не был, но ведал об этом лишь я. Но оцепенение сковало все мои члены, и я не мог образумить Альгивы даже разумным словом.

— Демон — это ты, — заявила предательница. — Ты одним взмахом руки уничтожаешь целые народы, чтобы Гроб оставался закрытым, а потом скармливаешь трупы мерзким бесам из других миров. Ты — зло. Значит, там, внутри — добро, высшая благодать.

Логика железная. Я должен был давно стереть с лица земли её братьев-колдунов, метающихся в своих убеждениях от Хаоса к Логосу.

Но было уже поздно. Магический Круг был снят, и теперь Альгива сдвигала крышку, а я мог только стоять и смотреть, беспомощнее, чем младенец. О, я несчастный! Из-за моей беспечности погиб целый мир!

Крышка упала на пол и раскололась на несколько частей.

— Тут ничего нет! — воскликнула Альгива.

Конечно, не было, ибо демон уже вырвался на волю, и увидеть его можно было только Истинным Зрением. Храм вздрогнул, в куполообразной крыше появилась огромная дыра — демон пробовал свою силу после тридцатитысячелетнего бездействия, и это была малая толика того, на что он был способен. В один миг он уничтожил стены Храма, в следующее мгновение — пустыню, в следующее — от этого мира остались лишь воспоминания в моём мозгу. А потом демон уничтожил меня.

* * *

Надо мной склонилось три фигуры.

— Кто я? — прохрипел я; тело моё было привязано к ложу эластичными бинтами.

— Он пришёл в сознание, доктор!

— Где я? — голова моя была пуста, как колокол, левое веко непроизвольно подрагивало, и я не мог остановить тик.

— Вы что-нибудь помните? — наклонился ко мне главный врач.

— Тридцать тысяч лет, — пролепетал я.

— Вас сбил грузовик, и вы три месяца находились в коме.

— Альгива, — сказал я ещё одно слово.

— Он бредит, доктор.

— Вы помните, как вас зовут?

— Страж, — ответил я. — Он уничтожил мой мир…

— Да, безнадёжный случай. Главное — мы спасли ему жизнь. Проживёт ещё лет двадцать, молодой и крепкий мужчина.

Я вспомнил, и слёзы залили мне глаза. Я был Стражем, и я был бессмертным. Я прожил тридцать тысяч лет, но был побеждён. Мой мир исчез, и я остался наедине с этими жалкими людишками. Теперь я должен найти Стража этого мира. У меня оставалось двадцать лет, чтобы отправить этот мир вслед за моим — в бесконечную Адскую Бездну.

19.6.1998, 2002



© Тимофей Ермолаев