В Странные Времена, в Странном Городе на берегу Азовского моря жил мальчик по имени Фома. Он почти всё время сидел дома и ни с кем не общался, но каждое утро шёл купаться в море. Поскольку компании у него не было, то он не брал с собой на пляж ни кошелька, ни ключей, ни очков. А так как он был весьма близорук, то лица всех встречных людей для него представлялись размытыми пятнами. Впрочем, Фома этому не огорчался, так как встретить знакомых в эти Странные Времена было почти невозможно. Поэтому он шёл по улице и с улыбкой смотрел в небо и радовался лучам солнца, предвкушая, как прохладная водяная стихия примет его разгорячённое тело. В море он плавал брассом, кролем и на спине и с упоением занимался этим, пока мышцы не начинало сводить от усталости, а пальцы на руках не становились морщинистыми от впитавшейся влаги. Тогда Фома плыл к берегу, вытирался полотенцем, переодевал плавки и шёл домой, всё так же блаженно улыбаясь и видя размытые пятна вместо лиц.
И вот, на исходе лета, но когда до конца купального сезона было ещё далеко, Фома, искупавшись вволю, шёл с неизменной улыбкой домой по проспекту, как его кто-то окликнул по имени. Так как встретить знакомых было, как сказано выше, почти невозможно, он решил, что ему послышалось, и даже не убавил шаг. Кто-то позвал его снова, а потом прикоснулся к его плечу. Тогда Фома остановился, прищурился и, поскольку встречный стоял довольно близко, узнал его.
— Здравствуй, Иероним!
— Привет, Фома!
Они подали друг другу руки, и лишь после рукопожатия Фома убедился, что перед ним его старый приятель, выпускник местной художественной школы. Также он с удивлением почувствовал, что пальцы Иеронима дрожат.
— Что с тобой случилось, Иероним? Ты болен?
— Телесно здоров, — ответил Иероним, опасливо оглядываясь. — Я думал, что ты уехал. В эти Странные Времена все отсюда уезжают.
— Нет, я тут! — Фома улыбнулся. — Я морем наслаждаюсь.
И в доказательство он качнул сумкой, где лежали полотенце и мокрые плавки.
— А ты разве не видишь, что мимо тебя только что прошла девушка-вампир, и как она хищно облизывалась, и кровь капала с её раздвоенного языка?
— Я очки дома оставил, — счастливо улыбнулся Фома.
— А вот по той стороне улицы идёт группа мертвецов. А вот там рыболюди тащат жертву своему покоящемуся в океанских глубинах повелителю. И впереди них идёт человек-медуза! — голос Иеронима, как и его руки, дрожал от страха. — По другой же стороне, в тени деревьев ступают мрачной поступью Жрецы Боли. Чуть дальше устало бредёт чумной доктор из далёких краёв, и кто знает, какие смертоносные болезни затаились в складках его костюма. А вон там — в покрытых проклятыми рунами одеяниях существо из другого измерения, лишённое морали и сочувствия ко всему живому. Все улицы города заполнены злом, и зла с каждым днём становится всё больше, и этого не остановить. И я уже купил билет на автобус и вот-вот уеду отсюда. Почему же ты не уезжаешь? Разве тебе не боязно?
Фома повертел головой по сторонам. Улыбка так и не исчезла с его лица. Он ответил:
— Не убоюсь я зла, ибо не зрю его.
18 июля 2024 г.